Неточные совпадения
Прелесть, которую он испытывал в самой работе, происшедшее вследствие того сближение с мужиками, зависть, которую он испытывал к ним, к их жизни, желание перейти в эту жизнь, которое в эту ночь было для него уже не мечтою, но намерением, подробности исполнения которого он обдумывал, — всё это так изменило его взгляд
на заведенное у него хозяйство, что он не мог уже никак находить в нем прежнего интереса и не мог не видеть того неприятного отношения своего к работникам, которое было
основой всего дела.
Левин чувствовал, что брат Николай в душе своей, в самой
основе своей души, несмотря
на всё безобразие своей жизни, не был более неправ, чем те люди, которые презирали его. Он не был виноват в том, что родился с своим неудержимым характером и стесненным чем-то умом. Но он всегда хотел быть хорошим. «Всё выскажу ему, всё заставлю его высказать и покажу ему, что я люблю и потому понимаю его», решил сам с собою Левин, подъезжая в одиннадцатом часу к гостинице, указанной
на адресе.
Левин встречал в журналах статьи, о которых шла речь, и читал их, интересуясь ими, как развитием знакомых ему, как естественнику по университету,
основ естествознания, но никогда не сближал этих научных выводов о происхождении человека как животного, о рефлексах, о биологии и социологии, с теми вопросами о значении жизни и смерти для себя самого, которые в последнее время чаще и чаще приходили ему
на ум.
Они были дружны с Левиным, и поэтому Левин позволял себе допытывать Свияжского, добираться до самой
основы его взгляда
на жизнь; но всегда это было тщетно. Каждый раз, как Левин пытался проникнуть дальше открытых для всех дверей приемных комнат ума Свияжского, он замечал, что Свияжский слегка смущался; чуть-заметный испуг выражался в его взгляде, как будто он боялся, что Левин поймет его, и он давал добродушный и веселый отпор.
Основу основал, проткал насквозь всю ночь,
Поставил свой товар на-диво,
Засел, надувшися, спесиво,
От лавки не отходит прочь
И думает: лишь только день настанет,
То всех покупщиков к себе он переманит.
— Не злись, — сказала Лидия, задумчиво глядя в окно. — Маракуев — прав: чтоб жить — нужны герои. Это понимает даже Константин, недавно он сказал: «Ничто не кристаллизуется иначе, как
на основе кристалла». Значит, даже соль нуждается в герое.
— Разрыв дан именно по этой линии, — кричал Пыльников. — Отказываемся мы от культуры духа, построенной
на религиозной, христианской
основе, в пользу культуры, насквозь материалистической, варварской, — отказываемся или нет?
— В тех формах, как она есть, политика идет мимо коренных вопросов жизни. Ее
основа — статистика, но статистика не может влиять, например,
на отношения половые,
на положение и воспитание детей при разводе родителей и вообще
на вопросы семейного быта.
На основе этих идей и суждений он устанавливал свое различие от каждого и пытался установить свою независимость от всех.
— Интеллигент-революционер считается героем. Прославлен и возвеличен. А по смыслу деятельности своей он — предатель культуры. По намерениям — он враг ее. Враг нации. Родины. Он, конечно, тоже утверждает себя как личность. Он чувствует:
основа мира, Архимедова точка опоры — доминанта личности. Да. Но он мыслит ложно. Личность должна расти и возвышаться, не опираясь
на массу, но попирая ее. Аристократия и демократия. Всегда — это. И — навсегда.
Если это подтверждалось, он шел домой с гордостью, с трепетным волнением и долго ночью втайне готовил себя
на завтра. Самые скучные, необходимые занятия не казались ему сухи, а только необходимы: они входили глубже в
основу, в ткань жизни; мысли, наблюдения, явления не складывались, молча и небрежно, в архив памяти, а придавали яркую краску каждому дню.
До приезда Райского жизнь ее покоилась
на этих простых и прочных
основах, и ей в голову не приходило, чтобы тут было что-нибудь не так, чтобы она весь век жила в какой-то «борьбе с противоречиями», как говорил Райский.
Как и всякая глубокая идея, связанная с духовными
основами жизни народов, она не может погибнуть от внешних неудач, она рассчитана
на более далекие перспективы.
Диалектическая ложь, широко практикуемая марксистами
на практике, оправдывается диалектическим материализмом, который, в глубоком противоречии со своими философскими
основами, признается наконец открытой абсолютной истиной.
Вселенская церковь, не знающая деления
на Восток и Запад, есть духовная
основа единства человечества.
Темные разрушительные силы, убивающие нашу родину, все свои надежды основывают
на том, что во всем мире произойдет страшный катаклизм и будут разрушены
основы христианской культуры.
Христова же церковь, вступив в государство, без сомнения не могла уступить ничего из своих
основ, от того камня,
на котором стояла она, и могла лишь преследовать не иначе как свои цели, раз твердо поставленные и указанные ей самим Господом, между прочим: обратить весь мир, а стало быть, и все древнее языческое государство в церковь.
Его занимало явление, классификация его, взгляд
на него как
на продукт наших социальных
основ, как
на характеристику русского элемента, и проч., и проч.
Вот почему автор книги об «
Основах церковно-общественного суда» судил бы правильно, если бы, изыскивая и предлагая эти
основы, смотрел бы
на них как
на временный, необходимый еще в наше грешное и незавершившееся время компромисс, но не более.
Страшно мне и больно думать, что впоследствии мы надолго расходились с Грановским в теоретических убеждениях. А они для нас не составляли постороннее, а истинную
основу жизни. Но я тороплюсь вперед заявить, что если время доказало, что мы могли розно понимать, могли не понимать друг друга и огорчать, то еще больше времени доказало вдвое, что мы не могли ни разойтись, ни сделаться чужими, что
на это и самая смерть была бессильна.
Непосредственных
основ быта недостаточно. В Индии до сих пор и спокон века существует сельская община, очень сходная с нашей и основанная
на разделе полей; однако индийцы с ней недалеко ушли.
Парламентское правление, не так, как оно истекает из народных
основ англо-саксонского Common law, [Обычного права (англ.).] a так, как оно сложилось в государственный закон — самое колоссальное беличье колесо в мире. Можно ли величественнее стоять
на одном и том же месте, придавая себе вид торжественного марша, как оба английские парламента?
В этой шутке Прудон, смеясь, выразил серьезную
основу своего воззрения
на женщину. Понятия его о семейных отношениях грубы и реакционны, но и в них выражается не мещанский элемент горожанина, а скорее упорное чувство сельского pater familias'a, [отца семейства (лат.).] гордо считающего женщину за подвластную работницу, а себя за самодержавную главу дома.
Мы, разумеется, не сидели с ним
на одном месте, лета брали свое, мы хохотали и дурачились, дразнили Зонненберга и стреляли
на нашем дворе из лука; но
основа всего была очень далека от пустого товарищества; нас связывала, сверх равенства лет, сверх нашего «химического» сродства, наша общая религия.
Уверенные в победе, они провозгласили
основой нового государственного порядка всеобщую подачу голосов. Это арифметическое знамя было им симпатично, истина определялась сложением и вычитанием, ее можно было прикидывать
на счетах и метить булавками.
Под этим большим светом безучастно молчал большой мир народа; для него ничего не переменилось, — ему было скверно, но не сквернее прежнего, новые удары сыпались не
на его избитую спину. Его время не пришло. Между этой крышей и этой
основой дети первые приподняли голову, может, оттого, что они не подозревали, как это опасно; но, как бы то ни было, этими детьми ошеломленная Россия начала приходить в себя.
На славянофилах лежит грех, что мы долго не понимали ни народа русского, ни его истории; их иконописные идеалы и дым ладана мешали нам разглядеть народный быт и
основы сельской жизни.
Матушка уже начинала мечтать. В ее молодой голове толпились хозяйственные планы, которые должны были установить экономическое положение Малиновца
на прочном основании. К тому же у нее в это время уже было двое детей, и надо было подумать об них. Разумеется, в
основе ее планов лежала та же рутина, как и в прочих соседних хозяйствах, но ничего другого и перенять было неоткуда. Она желала добиться хоть одного: чтобы в хозяйстве существовал вес, счет и мера.
Кстати сказать, несмотря
на мою большую любовь к Л. Толстому, я всегда относился отрицательно и враждебно к идее, положенной в
основу «Анны Карениной».
Еще в Житомире, когда я был во втором классе, был у нас учитель рисования, старый поляк Собкевич. Говорил он всегда по — польски или по — украински, фанатически любил свой предмет и считал его первой
основой образования. Однажды, рассердившись за что-то
на весь класс, он схватил с кафедры свой портфель, поднял его высоко над головой и изо всей силы швырнул
на пол. С сверкающими глазами, с гривой седых волос над головой, весь охваченный гневом, он был похож
на Моисея, разбивающего скрижали.
Русское сознание не делает разделения
на теологию откровенную и теологию натуральную, для этого русское мышление слишком целостно и в
основе знания видит опыт веры.
Для Достоевского вопрос этот решается свободой, как
основой мира, и Христом, т. е. принятием
на себя страданий мира самим Богом.
Так было в народе, так будет в русской революционной интеллигенции XIX в., тоже раскольничьей, тоже уверенной, что злые силы овладели церковью и государством, тоже устремленной к граду Китежу, но при ином сознании, когда «нетовщина» распространилась
на самые
основы религиозной жизни.
Славянофилы основывались не только
на философском универсализме, но и
на универсализме христианском, в
основах их миросозерцания лежало известное понимание православия, и они хотели органически применить его к своему пониманию России.
В
основе обедненной, оскопленной, аскетической культуры лежит мотив рационалистического иконоборства, вражда к мистической символике культа, переходящая и
на всю культуру.
Хилиастическая надежда и есть
основа всякого упования
на наступление царства Божьего
на земле, царства правды
на этой земле.
В
основе «философии свободы» лежит деление
на два типа мироощущения и мироотношения — мистический и магический. Мистика пребывает в сфере свободы, в ней — трансцендентный прорыв из необходимости естества в свободу божественной жизни. Магия еще пребывает в сфере необходимости, не выходит из заколдованности естества. Путь магический во всех областях легко становится путем человекобожеским. Путь же мистический должен быть путем богочеловеческим. Философия свободы есть философия богочеловечества.
Возрасты, составляющие надежду и
основу если не созревшей уже, то созревающей колонии,
на Сахалине дают самый ничтожный процент.
Природа медленно производит эту работу, и я имел случай наблюдать ее: первоначальная
основа составляется собственно из водяных растений, которые, как известно, растут
на всякой глубине и расстилают свои листья и цветы
на поверхности воды; ежегодно согнивая, они превращаются в какой-то кисель — начало черноземного торфа, который, слипаясь, соединяется в большие пласты; разумеется, все это может происходить только
на водах стоячих и предпочтительно в тех местах, где мало берет ветер.
Мы могли бы в этой комедии отыскать даже нечто противоположное, но и того не хотим, а просто укажем
на факт, служащий
основою пьесы.
Мы сказали, что
основа комизма Островского заключается, по нашему мнению, в изображений бессмысленного влияния самодурства, в обширном значении слова,
на семейный и общественный быт.
Отдельно от всех других построек стояла заимка старика
Основы, приткнувшись
на правом берегу р.
Илюшка хотел открывать там свою торговлю и пока проживался в Ключевском только из-за того, что выжидал жениться
на старшей дочери старика
Основы.
От балагана
Основы вид
на всю поляну был еще лучше, чем с берега.
Таисья без слова пошла за
Основой, который не подал и вида, что узнал Нюрочку еще
на плоту. Он привел их к одному из огней у опушки леса, где
на живую руку был сделан балаган из березовых веток, еловой коры и хвои. Около огня сидели две девушки-подростки, дочери
Основы, обе крупные, обе кровь с молоком.
— Не поглянулся, видно, свой-то хлеб? — пошутил
Основа и, когда другие засмеялись, сердито добавил: — А вы чему обрадовались? Правильно старик-то говорит… Право, галманы!.. Ты, дедушка, ужо как-нибудь заверни ко мне
на заимку, покалякаем от свободности, а будут к тебе приставать — ущитим как ни
на есть. Народ неправильный, это ты верно говоришь.
Их догнал старик
Основа и, показав головой
на Нюрочку, проговорил...
— Так я вот что тебе скажу, родимый мой, — уже шепотом проговорила Таисья
Основе, — из огня я выхватила девку, а теперь лиха беда схорониться от брательников… Ночью мы будем
на Самосадке, а к утру, к свету, я должна, значит, воротиться сюда, чтобы
на меня никакой заметки от брательников не вышло. Так ты сейчас же этого инока Кирилла вышли
на Самосадку: повремени этак часок-другой, да и отправь его…
Все это происходило в отсутствие старшины
Основы, который по делам уезжал
на Самосадку.
На заимке
Основы приветливо светился огонек.